ОБЩЕСТВО

Дмитрий
БАВИЛЬСКИЙ-
Владимир
МАКАРОВ

Центр
удовольствия

Когда начальник областного управления культуры Владимир Макаров говорит о своей работе, слушать его-одно удовольствие: глаза горят, кажется, легко может гор громадье сдвинуть с места... Такого патриота, оптимиста и увлеченного своим делом человека еще поискать надо: не зря местная культура уже давно и прочно ассоциируется с фигурой Макарова. Как в игре: если фрукт-то яблоко, если поэт-то Пушкин.

Считается, альтернативы Владимиру Макарову нет: в списке персон, наиболее влияющих на культурную ситуацию в регионе, по опросу экспертов "г" Макаров занял второе место, с большим отрывом от прочих соискателей. То есть сумел "замкнуть" культуру на себя.

О его одержимости ходят легенды и анекдоты. Я видел -доводилось, как Макаров "горит" на первой своей работе-директора Академического театра драмы. Как сам проверяет билеты на входе. Как выводит говорунов из зала... Настоящая передовая культурного фронта. Или вредное производство: огнедышащая пропасть прокатного стана, опаляющая каждого приблизившегося к ней на опасное расстояние. Разумеется, у подобного подхода есть не только плюсы. Мне-то, как раз, больше по душе спокойный, рассудительный подход...

Но-победителей не судят: за Макаровым-авторитет и поддержка-как власти, так и мастеров искусств.

Не просто чиновник, а творчески мыслящий человек. С таким и поговорить интересно. Тем более, если взгляды наши на один и тот же предмет расходятся...

Беседа наша, естественно, началась с попытки выяснить разницу между столичной и нестоличной ситуацией в искусстве.

1. На фоне фона

Владимир Макаров: Разница между провинциальной и столичной культурой заключена в возможностях, которыми обладает центр и коих лишена периферия. В Москве или Питере сосредоточено великое множество творчески интересных людей, центральные музеи там обладают бесконечными фондами, сценические пространства-вековыми традициями и т. д. Тем не менее, если по театрально му искусству судить (а оно мне ближе), в Москве или том же Санкт-Петербурге весьма часто случаются постановки, которые легко можно назвать провинциальными.

В то же время на сценах наших уральских городов идут спектакли, по уровню своему на деле являющиеся столичными. "Фальшивая монета", "Русские люди", прославившие Челябинский академический театр драмы по всей стране. Или спектакли областного Театра кукол "Карьера Артуро Уи", "Мертвые души"... До сих пор ни в одном столичном театре кукол нет ничего подобного. Даже приблизиться к уровню, который у нас когда-то был, там не сумели.

Такой явный, ощутимый перепад... В столицах изначально сосредоточен основной культурный потенциал. В том числе и количественный: разумеется, Эрмитаж или Третьяковка отличаются от нашей картинной галереи. Но и у нас, между прочим, имеется собрание, полное раритетов и жемчужин, которые целиком мы выставить не можем-помещение не позволяет. Но была выставка, посвященная 200-летию Пушкина,- "Сияющая Россия", и мы увидели то, что есть в областных фондах. Ничуть не хуже столичных музеев.

Дмитрий Бавильский: Возможности, разумеется,-это серьезный аргумент: без нормальной экономики культуры нет, и быть не может. Но существеннее то, что этой самой "экономики" (в переносном, метафорическом смысле, разумеется) нет внутри наших людей.

Для искусства подобная экономика-система жестких критериев, когда мы точно знаем, что такое хорошо и что такое плохо. Что современно, а что-только лишь подделка под актуальное искусство.

Наличие четких критериев-вот что для меня является главным отличитель ным свойством культуры зрелой и самодостаточной. Скажем, в Челябинске практически невозможно провалиться,- ибо здесь нет критериев провала, самого понятия "дна". Поэтому у нас все золото, что блестит, что имеется в наличии-и разудалые баянисты, и чудо- одаренные дети-графоманы, которых, оказывается, на Нобелевскую премию выдвигают.

Вот и вы, характеризуя вершинные наши достижения, перечислили отдельные какие-то пики, в этом нет какой-то системы. Можно взять любую область, жанр или вид искусства, и мы увидим одно-два имени, и дальше-ледяную пустыню вокруг.

В. М.: Система есть, почему вы считаете, что у нас эта система оценки отсутствует?

Если в городе есть творческие люди, если в городе создаются условия для их работы, для того, чтобы они творили здесь не хуже, чем в столицах-и у нас тут, на месте, тоже будут возникать, возникают произведения зрелого искусства.

Сейчас наш Театр оперы и балета находится на очень высоком творческом подъеме. В Перми, где балетное училище и самые серьезные традиции, молодежь выпускается на сцену местного музыкального театра крайне редко: под тридцать лет солисты пермского балета только-только сольные партии начинают исполнять. Напротив, у нас же одна молодежь и танцует.

Именно благодаря этому мы наблюдаем сегодня в городе мощное развитие балета. Если начинающим танцорам доверяют танцевать партию Жизели, допустим, лет в 20, они затем все силы приложат, дабы сделать это красиво. Достойно. А там-и вся творческая биография, возможно, сложится по-иному.

Д. Б.: Вот вы упомянули Пермь... Вы много ездите по стране. Скажите, а какой вам кажется наша ситуация среди прочих нестоличных городов-благопо лучной или неблагополучной?

Дело в том, что меня все время не отпускает ощущение, которое я называю синдромом "домашних радостей": это когда кажется, что вокруг тебя кипит настоящая, бурная жизнь. Но выезжаешь к соседям, и понимаешь, что там культурный процесс тоже не стоит на месте. Более того, завидущими глазами осознаешь-у соседей и каша гуще, и жемчуг крупнее...

В. М.: Хорошо, сравним уральские центры по разряду все того же театра. Например, этим летом мы открыли для себя уфимскую драму, помните? Есть у соседей и другие, не менее славные, коллективы. Но не случайно самым сильным среди театров этих городов заслуженно считается именно Челябинский драматический. Екатеринбург мы, как правило, мерили по театру музыкальной комедии. И снова вспомним летние гастроли этого театра.

Да, я согласен, они показали у нас в этом году не весь репертуар, но и в целом музкомедия просто разочаровала. Встречи с ними у нас случались частые, можно было бы и динамику развития проследить. Если б она присутствова ла. Их же гастроли, но двухлетней давности, резко отличались от нынешних.

Кстати, так совпало: Челябинский театр оперы и балета гастролировал в Сочи как раз после того, как в этом городе выступал Свердловский театр музкомедии. Оперетта для курортного города более доступна, нежели опера. Но екатеринбургский театр работал при полупустых залах, а челябинцы шли на аншлагах. Зато сейчас в Екатеринбурге очень хороший ТЮЗ.

А в Перми-мощный театр оперы и балета. Но в последний раз посмотрел я там два спектакля-"Лебединое озеро" и "Севильский цирюльник", и как-то разочаровался. Лет десять назад этот театр производил совсем другое впечатление.

Д. Б.: А также в области балета-мы впереди планеты всей...

В. М.: Сравнивая четыре уральских города, я бы не сказал, что наше положение хуже, чем у других. В чем-то даже и лучше. По крайней мере, я вижу, сколько у нас есть теперь возможностей: сегодня в челябинскую культуру вливается весьма много средств. Поэтому в недалеком будущем планируется если не расцвет, то хотя бы резкое повышение общего уровня местного искусства.

2. Старший брат, Екатеринбург

Д. Б.: А тема нашего традиционного соперничества со Старшим братом, то бишь Екатеринбургом. Понятно, что я намеренно и полемически заостряю свои вопросы, но, на ваш взгляд, есть ли здесь какие-то реальные возможности говорить о том, что мы вполне соотносимы по уровню и качеству конечной культурной "продукции"?

В. М.: Конечно, иногда я Екатеринбургу завидую: там есть замечательный симфонический оркестр; там есть консерватория, которой уже шестьдесят лет...

Д. Б.: И своя киностудия, что, как оказывается, тоже немаловажно. И свой толстый литературный ежемесячник... Не говоря уже о легендарном свердловском рок-клубе или метро...

В. М.: Хотим мы этого или не хотим, но исторически так сложилось, что Екатеринбург считается столицей всего Урала. Естественно, что и при советской власти, и сейчас финансирование идет по другой категории. Но, несмотря на все это, тем не менее, мы тоже стремимся к высоким результатам.

Д. Б.: "Другая категория"? Значит, все-таки, снова да ладом: дело в деньгах. А также культурно-исторической плотности. У нас ведь, если по сусекам поскрести, своего добра тоже хватает. Вот чего у нас явно в дефиците- так это собственного самосознания. Екатеринбург, заслуженно или нет, но осознает себя столичным центром, вот местный люд и вынужден держать марку. А мы... где наше общественное самосознание? Где логика собственного, ни на что не похожего развития, логика нашей самости?

Ведь у южноуральских собственная гордость. И мы вполне могли бы называться столицей Южного Урала, оставив свердловчанам Средний Урал, хватит с них и этого...

В. М.: Мы так и называемся-столица Южного Урала. Неофициально. Но что у нас тут географически: Оренбург да Челябинск. Вот и все...

3. Деньги - кровь искусства

Д. Б.: Владимир Николаевич, финансирование искусства для меня-темный лес. Поэтому объясните, а с чем связано, как вы говорите, постоянное и все возрастающее поступление денег на культуру? И как оно завязано на реальный подъем творческого и духовного процесса в регионе?

В. М.: Прямо пропорционально.

Мне нравится работать с замом губернатора Андреем Николаевичем Косиловым. Развитой человек, четко понимающий (его не надо долго убеждать и доказывать): нужно тратить существенные средства на музеи и библиотеки, развитие театрального искусства. Мыслит он здорово и современно, умея и губернатора убедить в том, что нужно помогать культуре серьезными финансовыми вливаниями.

Помню, только начав работать, пришел к Петру Ивановичу Сумину в первую же неделю с просьбой (десятилетия не ремонтировались учебные заведения культуры); губернатор сказал: денег на культуру нет и не предвидится, медицине сложно, социальные выплаты и все такое.

Положение наладилось постепенно. Уже через год поток денег в культуру начал увеличиваться. Мы сумели отремонтировать наши учебные заведения. Например, на колледж культуры затрачено шесть миллионов рублей: это-учебный корпус, общежитие... В Театре оперы и балета осыпался потолок с уникальной росписью Александра Дейнеки. Для того чтобы его укрепить, ученые ЮУрГУ особый метод фиксации придумали: теперь на восемьдесят лет дают гарантию. Два миллиона затрачено на потолок. Дальше-жуткий ремонт театра кукол. Еще десять миллионов рублей.

А помимо этого и текущие расходы. Библиотеки компьютерами оснастили. В сорока районах области создали сеть, объединившую сельскую систему с нашей универсальной научной библиотекой. Много книг приобрели в библиотеки маленьких городов... Пять миллионов получили для целенаправленных закупок, провели конкурс среди издательств. В декабре у нас в Нагайбакском районе Фонд Сороса проводит парижскую книжную ярмарку, куда издательства привезут книги. На закупки выделено два миллиона. Библиотекари области соберутся, будут решать: ведь именно они знают реальный читательский спрос.

Другая больная тема: музыкальные школы. Инструментарий износился-и баяны и балалайки, и пианино и рояли.

Д. Б.: И так до бесконечности...

Понятно, что нет пределов для совершенства. Или они, пределы эти, все-таки есть. Разумеется, я намекаю на декабрь, выборы губернатора и мэра. Со стороны вполне может сложиться мнение, что подобное финансирование культуры имеет явно предвыборный характер, когда власть пытается заручиться поддержкой местной интеллигенции. Кстати, с подобным мнением я встречался не один раз. И даже не два...

В. М.: Нет, если бы это было так, работы начались бы только в этом году. Невозможно за один сезон сделать все то, что я тут перечислил...

То есть все финансируется постепенно, но только сейчас можно увидеть первые плоды заботы власти о культуре...

К тому же, начинают работать предприятия, и это весьма ощутимо сказывает ся на общей ситуации: к началу сентября мы выполнили бюджет культуры, хотя в этом году он был увеличен в полтора раза по сравнению с предыдущим. Сейчас нам дополнительно дают деньги до конца года для того, чтобы мы существова ли, развивались, свои проекты осуществляли.

Да, мне постоянно говорят: все это-де-предвыборные трюки. Но невозможно одними предвыборными технологиями объяснить всю проделанную нами работу. Для того чтобы осуществить ремонт, например, в колледже культуры, нужно разработать документацию, а на это два года точно уйдет. Могу ответственно подтвердить: все делается системно, с нарастанием. По мере того, как увеличиваются доходы областной казны, растут поступления в культурную сферу.

Д. Б.: В каждом уважающем себя городе должна быть обязательно своя хоккейная команда, свой литературный журнал и собственный симфонический оркестр. Вот уже несколько сезонов подряд мы приглашаем соседский коллектив, создаем рабочие места для конкурирующего с нами мегаполиса. Почему же мы не можем поднапрячься и завести свой оркестр? Это же чудовищно-не иметь в миллионном городе возможности послушать живую симфоническую музыку.

В. М.: Согласен. Челябинской области нужен свой оркестр. Это-восемьде сят, допустим, человек. Это-квартиры, инструменты, база, это очень много проблем. Поэтому его нужно создавать на базе Челябинского театра оперы и балета.

Сейчас музыканты там получают небольшие деньги, стремятся где-то подработать. Если этот вопрос сейчас решится и администрация даст добро, увеличим фонд заработной платы в два раза. Уже не будут бегать по халтурам, но станут симфонические программы готовить. Приглашая свердловский симфонический оркестр, мы могли слушать его только в Челябинске; имея свой, можно и в Златоуст выехать, и в Магнитогорск, и в Кыштым.

Конечно, помимо этого нужны и интересные дирижеры. Вот мы сейчас и думаем, как привлекать их сюда.

4. Опера и балет про оперу и балет

Д. Б.: Я знаю, что вы большой патриот оперного театра. Но в искусстве есть только один критерий-результат. Вот мне в театр наш оперный ходить сложно. Я рад хорошую музыку послушать, но тот дисбаланс скрипичной группы и духовой, которые в оркестре существуют, совершенно не дает слушать музыку.

Но когда я пытаюсь об этом писать, объяснять свои слушательские претензии, на меня всех собак начинают спускать. Ни одно мое выступление в печати не имело такого странного резонанса, как рецензии на последние постановки Оперного в столичных "Известиях" и "Культуре". Причем, как мне казалось, я писал достаточно доброжелательно, выдавив из себя максимальное количество комплиментов. Мной двигали самые благородные и душеподъемные чувства-сделать своему родному Оперному театру столичную прессу. Вот я и попытался вписать премьеры балета "Спящая красавица", оперы "Руслан и Людмила", оратории Онеггера в российский общекультурный контекст. Решив не относиться к этим спектаклям как к "домашним радостям" провинциальных самоделкиных, но, без скидок на провинциальность, объяснил плюсы и минусы того, что получилось.

Что тут началось... И в чем меня только не обвиняли... Как будто я не в этом городе живу, не этим воздухом дышу и не хочу, чтобы в Оперном театре был замечатель ный коллектив...

В этой связи меня интересует один вопрос: почему у нас так не любят критику?.. К ней, оказывается, просто не привыкли.

В. М.: Нет, Дима, произошло нечто другое.

Я считаю: искусство оперного театра- весьма нелегкое для анализа. И в нем нужно, в первую очередь, серьезно разбираться. Я не музыкант и музыкальной школы не закончил, но у меня есть большой слушательский опыт, масса грампластинок, я их еще со студенчества собираю, слушаю. Но я никогда не возьму на себя смелость на страницах газет обсуждать оркестр Театра оперы и балета. Я-не профессионал.

Другое дело, когда за это возьмется Татьяна Михайловна Синецкая , которая является музыковедом, посвятила всю свою жизнь теории музыки, много слушает и знает. Даже когда Айвар Валеев в "Челябинском рабочем" пытается писать об опере, ему трудно это делать-может быть, у него просто опыта мало слушательского.

Д. Б.: При всем моем уважении к Синецкой (а она действительно для широт наших специалист редкостный), она критиком не является. Хотя бы потому, что редкие ее выступления в печати особого протяженного контекста не составляют. Потом-она же музыковед, а не журналист. Пишет она как специалист узкого профиля, читать ее сложно и зачастую не слишком интересно: обилие терминов, специальных знаний и т. д.

Общение с массами-иная профессия. Газета предполагает, прежде всего, умение писать, донести свою мысль до читателя. Журналист-посредник между профессионалом и слушателем, это зритель, имеющий свою позицию и умеющий эту позицию доказать. Не больше. Хотя и не меньше. А я свою позицию доказывать умею.

В. М.: А я бы не сказал, что у нас оркестр такой уж и плохой. Вот мы были на гастролях с театром в Астрахани,- а это город консерваторский. Каждый вечер, а я там был пять дней, приходили педагоги из консерватории, студенты, постоянно выходили рецензии. Та же Ирина Архипова , которая была у нас на фестивале, откровенно сказала (они приехали к нам из Самары), что оркестр театра оперы и балета, хор нашего театра значительно лучше, чем в самарском театре. Есть, конечно, недостатки. Но они не фатальные.

Д. Б.: Так и в моих статьях вы не найдете утверждений, что у нас в оркестровой яме одни лабухи сидят. Хотелось обратить внимание на "отдельные недостатки". На то и щука в реке...

В. М.: У меня родилась сейчас такая мысль: была в советские времена практика приглашения в театры бригад профессиональных критиков из Москвы, из Санкт-Петербурга. И в этом году мы потратимся, но, наверно, это сделаем, для того чтобы понять, как развивается наш Театр оперы и балета, какие есть недостатки и достоинства.

Критика должна быть, но есть театры и артисты, которые готовы идти вперед, развиваться... В своих публикациях вы допускаете подчас жесткие и не слишком справедливые оценки.

Д. Б.: По поводу отсутствия у меня музыкального образования...

Недавно в одном столичном музыкальном издательстве вышла книга рецензий Бернарда Шоу, который двадцать лет отбарабанил музыкальным критиком, не имея никакого музыкального образования. Если человек достаточно культурно подготовлен, то он может оценить любое произведение искусства.

Тем более что они ставят не для критиков, не для Синецкой и горстки музыковедов, которые практически никак себя в городской жизни не проявляют, а для простых слушателей...

Тут мы подошли к очень серьезной проблеме отсутствия культурной критики. У нас журналисты отрабатывают информационные поводы. Не больше.

Поэтому, если я что-то пишу не по профилю, то делаю это не от хорошей жизни, а чтобы хотя бы какой-то вирус занести в общественное сознание. Я, вообще-то, профессионально лишь литературной критикой занимаюсь. Даже не театральной. Но остальные-то-еще хуже! Поскольку наш город напрочь лишен балетной критики, искусствоведческой критики, театральной критики, естественно, приходится писать о многом. Годы и годы наши газеты печатают непрофессиональные, подчас просто откровенно глупые статьи и рецензии, но это всех устраивает, так как местные авторы облизывают местных мастеров культуры.

И хоть бы кто-нибудь заикнулся...

В. М.: Театр оперы и балета не имеет столичной прессы? Может быть, в последнее время, но раньше все было иначе...

Я слежу за этим театром давно, столичная критика была и в журналах "Советский балет", "Музыкальная жизнь", и в той же газете "Советская культура".

Если наш театр чем-то болен, болезнь надо выявить и начинать ею заниматься. Например, я от разных людей слышу противоречивые отзывы о работе главного дирижера нашего театра оперы и балета, но я-не профессионал, чтобы делать окончатель ные выводы. Нужны профессиональные критики.

Д. Б.: А их нет. Может быть, их следует не приглашать, давая работу иногородним наймитам-может быть, проще их вырастить в городе?

В. М.: Может быть. Но как это сделать, я пока не знаю.

Сейчас очень мощно развивается Магнитогорская консерватория. Там подобрался великолепный, энергичный преподавательский состав. Ректор консерватории А. Н. Якупов со всей страны стянул туда мощные силы: сейчас там доктора из Новосибирска, Казани и бывших союзных республик. Это единствен ная консерватория на Урале, в которой можно сейчас диссертации защищать. Я думаю, с ее развитием появятся выпускники-специалисты, которые смогут найти интересную работу у нас в Челябинске, быть и критиками и музыковедами.

Да, мы же потеряли наших музыковедов- такая Светлана Губницкая была, помните? Я был студентом технического вуза, но с большим удовольствием читал в "Челябинском рабочем" ее рецензии на спектакли оперного театра. Сейчас этого нет. Сейчас выходят просто информационные заметки: вышел, спел такой-то, солистка Зайцева, самые общие впечатления.

Д. Б.: Так, может быть, пока вы не подтянули музыковедов, имеет смысл пропагандировать наше искусство на том уровне знаний, которое нам доступно?

В. М.: Мне кажется, что нужно и должно его пропагандировать, но нужна доброжелательность. Театру очень сложно. Долгое время никто им не занимался, вы даже не представляете, что там было. Спектакля нормально не могли выпустить, там же директора менялись через каждые два года, один раньше был руководителем какого-то обувного цеха. Я наблюдал за ним на спектакле: он заходил в ложу, а через десять минут пулей вылетал из зала.

Сейчас как-то все немножко отлаживается. Когда я стал работать в управлении культуры, стал в Оперный театр ходить, я в ужасе был! Нетеатральная обстановка везде, начиная с гардероба и до зрительного зала...

Хотя и сейчас есть недостатки. В Театре драмы билетеры никогда не позволят войти в зал с бутылкой, и буфет наш не позволит продавать воду в банках. В оперном же-пожалуйста: и пиво, и железные банки, и с ними же могут прийти в зрительный зал...я шок испытываю, когда вижу в зрительном зале людей с бутылками. Для меня зрительный зал-святое место, как церковь, где есть определенные строгие правила, как ты должен себя вести.

Д. Б.: Я несколько раз видел, как вы людей выводите из зала.

В. М.: Мало того, что человек себя плохо и недостойно ведет в зале, но он на нормального зрителя отрицательно влияет. Вот в чем беда. Если бы они только себе уродовали жизнь. И потом, невольно все это передается и на сцену.

Д. Б.: А вы сами не испортили зрителя поп-концертами, проводимыми в театре? На них же принято свистеть, бурно реагировать. Сейчас на любое затемнение зритель реагирует свистками.

В. М.: Ведь в Драмтеатре мы с Наумом Юрьевичем Орловым прежде чем ввести систему поп-концертов, договорились приглашать только достойных каких-то исполнителей. Допустим, на концерте Тамары Гвердцители или на выступлении Эдиты Пьехи никто не позволит себе свистеть.

И потом, разве это от концертов зависит? Недавно был на премьере в ТЮЗе, великолепный спектакль "Отцы и дети", но когда свет погасили, там стоял такой шум, мне жутко стало. А спектакль превосходный...

Д. Б.: Владимир Николаевич, у меня сейчас возникла мысль-версия, почему у нас критики нет: а не является ли это косвенным свидетельством уровня культуры и искусства в городе вообще?

В. М.: Но у нас были великолепные спектакли Орлова и, скажем, Вольховского . Про них же тоже писали. Кто писал? Например, Владимир Спешков. Из всех местных критиков он-наиболее профессиональный, потому что он хотя бы пытается произвести разбор постановки. У него есть личные взгляды, пристрастия, с чем порой не соглашаешься, но на пристойном уровне. Хотя я знаю: вы относитесь к нему по-иному...

Д. Б.: Почему? Я отдаю Спешкову должное. Жаль, что Ирина Моргулес редко о театре пишет. Или, например, Ирина Камоцкая . Когда я готовил двухтомник по истории нашего Академического театра драмы, то прежде всего на них и ориентировался.

Но вернемся к проблемам культурной политики. Не мешает ли разделение культуры на два управления-городское и областное?

5. Городу и миру

В. М.: Все зависит от людей, руководящих культурой. Сейчас в городское управление культуры пришел очень интересный человек- Е. И. Сластухина. Она нашла тонкое взаимодействие с областной культурой.

Если честно, то все областные организации, которые в Челябинске находятся, на 95% работают только на наш город. Публичная библиотека, театры. И не использовать этот потенциал-просто грех. Сластухина нашла контакт не только с областным управлением, но и с руководителями других городов и районов, работа оживилась. Чего не могу сказать о городе Магнитогорске. С ним у нас просто беда.

Д. Б.: А со стороны Магнитогорск кажется достаточно благополучным. ММК работает, консерватория развивается, "Буратино" отстраивается, Театр драмы ездит на "Золотую маску", а хоровая капелла имени Эйдинова-в Ватикан. Просто ренессанс какой-то!

В. М.: Там на культуру смотрят... странно. И заведующая отделом культуры многого просто не понимает, от ее действий просто какие-то разрушительные последствия. Режиссеру Виктору Шрайману не дают работать, считая, что он имеет зарубежное гражданство, принимают жуткие постановления.

А как расценивать ситуацию, когда тому же Якупову мэр города дает задание создать театр, и он его создает?! Прекрасный коллектив и праздничное здание, перестроенное из занюханного дворца культуры. Своей энергией, своим умом. И потом, когда уже несколько спектаклей сделано, его отстраняют, мотивировав это тем, что, де, нельзя на двух работах работать.

У меня вопрос возникает: этот же мэр города, эта же заведующая отделом культуры, когда все это только начиналось, прекрасно знали, что, да, Якупов на двух работах работает.

Человек полжизни отдал для того чтобы это все создать. А его отстранили, и Якупов подал заявление, чтобы его уволили по собственному желанию. А он консерваторию создал, одну из сильнейших в стране.

Самое страшное, что мы не можем повлиять на этот процесс. Есть закон о муниципальных образованиях. Мэр сказал: мы сами здесь хозяева, мы знаем, что делать. Таким же образом загубили директора местного музея. Наташа Заварзина от них уехала, сейчас вот В. Олейникова собирается. Челябинск, конечно, от этого только приобретает. Но мы же не ставим задачу обеспечить процветание Челябинска за счет разрушения города Магнитогорска!

Олейникова звонит, просится к нам в театр оперы и балета, потому что атмосфера у нее в коллективе удушающая.

Д. Б.: Хочу про фестивали спросить. Не вредит ли чрезмерное увлечение фестивалями нормальному культурному процессу? Есть мнение, что фестивали оттягивают на себя основные средства, и не хватает на другие культурные программы.

В. М.: Единственный у нас затратный фестиваль-"Ирина Архипова приглашает...". Но ведь всегда, когда приезжают большие артисты на гастроли, случаются расходы.

Прочие фестивали весьма малозатратные. Меня радует, что возникают они по инициативе творческих людей. Мы в управлении культуры не придумали фестиваль, допустим, органной музыки или камерной музыки. Они возникают сами.

Скажем, фестиваль камерной музыки возник по инициативе музыканта Дениса Северинова . От нас требовалась небольшая поддержка, невеликие деньги, которые мы дали Северинову для того, чтобы он пригласил музыкантов. Все остальное организовали музыканты. Им это надо, фестивали нужны. Второй фестиваль камерной музыки проходил, когда уже интерес у зрителей стал заметен. На первый фестиваль очень сложно было привлечь зрителей.

Кстати, я общался с руководством Оперного театра: за неделю до открытия сезона билеты на многие спектакли распроданы. У нас никогда такого в Оперном театре не было. Распространите ли, которые продают билеты, просят, чтобы им дали на "Руслана и Людмилу", на "Спящую красавицу".

Д. Б.: И вы считаете, что это прямое следствие "Архиповского" фестиваля?

В. М.: В школе нас водили в Театр оперы и балета, но я, прямо скажем, весьма спокойно относился к оперному искусству. На первом курсе института я случайно попал в Оперный театр на "Травиату", пела Евгения Мирошниченко , тогдашняя солистка киевского театра. Я тогда оперу очень плохо знал, но меня настолько все это увлекло... Потрясающий голос, атмосфера в зрительном зале, пение на украинском языке... После этого праздника я стал вдруг ходить в театр. Сначала на премьерные спектакли, на первый состав, на второй, на третий, по три, по четыре раза. Новые гастролеры приезжают-иду слушать. Получается, что "Травиату" я прослушал раз двадцать. То же самое и с "Жизелью". На всю жизнь я запомнил сцену сумасшествия-на глазах слезы, комок к горлу, мурашки по коже.

Д. Б.: Как вы относитесь к архитектурным премьерам последнего времени- "Сфере любви", памятникам Прокофьеву, Жженову? Вообще, должна ли культура зависеть от вкусов власти?

В. М.: Могу сказать только по поводу памятника Прокофьеву, ибо только он из всего перечисленного вами находится в моей епархии. Управление относится с уважением к творчеству скульптора Вардкеса Авакяна, поэтому мы поддержали идею сооружения этого памятника. Попутно важно объяснить вот что.

Айвар Валеев написал в "Челябинском рабочем", что никакого отношения композитор Сергей Прокофьев к Челябинску не имеет. Это не совсем так. Концертная деятельность этого выдающегося человека у нас в стране практически была сведена к нулю; да, Прокофьев побывал у нас один раз, выступил в концертном зале, исполняя свои произведения. Но надо понимать, что он практически не ездил по стране.

К тому же, Авакян давно эту идею вынашивал, она у него не за один день родилась. Он работал над памятником давно и, как мне кажется, получился он весьма удачным.

Д. Б.: Проблема только в том, что поскольку первоначально памятник планировал ся не на площади, он вышел не круговым. Два совершенно разных жанра. Поэтому у него задняя часть не шибко разработана.

В. М.: Мне кажется, если он будет стоять у филармонии, его там не видно будет.

Что касается памятника "Сфера любви": я когда узнал, сколько в него вложили, я был не в восторге. Памятник Жженову-это любительское дело, дворовые радости, а не достояние культуры. Мало ли что там, во дворах, строят: пирамидки, качельки, песочницы. Так получилось, что в День города об этом много говорили, но, по сути, это незаметное, несущественное явление.

Д. Б.: Это, конечно, больше по Москве видно, по Лужкову, но все-таки, насколько наличие или отсутствие вкуса у власти влияет на развитие культуры?

В. М.: Запретить сейчас ничего нельзя. Другое дело, что Вячеслав Михайлович Тарасов нашел на "Сферу любви" какие-то внебюджетные средства. Спонсоров привлек. Он только лишь способствовал развитию проекта.

Д. Б.: А есть ли какие-нибудь консультативные комитеты, которые могли бы давать рекомендации, чтобы власть сама себя не подставляла?

В. М.: Как правило, так и делается. И в городе есть, и в области есть художественные советы, созывающие специалистов из Союза художников, из управления культуры.

Никакого своеволия власть не допускает: это не П. И. Сумин решил Прокофьеву памятник сделать. Готовят решение, идея которого, как правило, рождается у творческих людей. То есть сначала у Авакяна возник замысел, потом его дали на рассмотрение областной администрации. И Петр Иванович дал добро на финансирование этого памятника. Он обошелся в полтора миллиона рублей, в десять раз дешевле, чем "Сфера любви".

Д. Б.: Екатеринбург отстает от нас в области театрального искусства, но там зато очень сильные музеи. Что с нашим краеведческим музеем, с картинной галереей, будут ли они как-то развиваться?

В. М.: С краеведческим музеем просто произошла гуманитарная катастрофа. Моментально вытряхнули из церкви уникальные фонды...

У меня до сих пор в памяти этот прекрасный музей. С детства там бывал и хорошо помню экспозицию, посвященную истории родного края. Сейчас мы просто не можем найти помещение для него, достойное помещение. Хотя у областной администрации есть мысли, где этот музей сделать.

По картинной галерее ситуация выглядит менее чудовищной. Рядом с ней есть помещение санэпидемстанции, мы собираемся соединить два здания в единый экспозиционный комплекс, в два раза увеличив выставочную площадь.

Д. Б.: А многострадальный филармонический зал?

В. М.: Открытия филармонии следует ждать к началу очередного сезона. Есть поддержка властей, есть поддержка управления культуры, но все зависит еще и от руководителя. Появился в Театре кукол директор-молодой парень, отчаянно взялся за дело и довел реконструкцию до конца. Меня поражает, что опытный директор нашей филармонии, заслуженный работник культуры Марк Борисович Каминский не справляется с затянувшимся ремонтом. Сколько денег уже вложено! А сейчас одно рушится, второе сыплется, привлекли наконец-то ученых, которые исследуют, как вибрации и динамические колебания воздействуют на штукатурку. Когда последнюю оперативку проводили, такой вопрос возник: ну, а раньше-то почему нельзя было провести эти исследования, ведь наука не сегодня родилась, и динамические влияния трамваев, метро были известны раньше! Почему же прежде чем такие деньги туда вбухивать, исследования не проводили?!

6. Стратегия и тактика

Д. Б.: Находясь внутри культуры, от нее не устаешь?

В. М.: От хорошей-не устаешь. Наоборот, силы придает.

Д. Б.: Вот интересная проблема: кого нужно поддерживать в первую очередь: матерых профессионалов, которые уже, может быть, и без поддержки со стороны состоялись и вышли на большую дорогу, или-любителей, от которых особого результата ждать не приходится, зато, наверное, для отчетности удобно-про большой охват можно говорить?..

В. М.: Создается впечатление, что в связи с проведением дней культуры городов и районов области в Челябинске мы все силы бросили на поддержку самодеятельного искусства. Это не так.

Просто идея, возникшая при проведении первых мероприятий такого рода, стала работать на наши самодеятельные коллективы. Если уж в Челябинске денег на культуру мало, то в малых городах их практически нет. Коллективы стали рассыпаться, костюмов нет. А здесь как бы соревнование началось: на все эти смотры губернатор приходит, заместитель его бывает, главы администраций. Хочется показаться с хорошей стороны.

Мне заведующие отделами культуры рассказывают: везде есть свои бизнесмены. Стали привлекать деньги спонсоров, чтобы обувь для танцевальных коллективов, одежду, аппаратуру приобрести. Из бюджета мы им деньги практически не даем.

Когда опускается занавес, я к артистам обращаюсь, выражая благодарность, они говорят: это вам спасибо за то, что хоть раз в жизни мы имеем возможность выступить на такой сцене. Их же еще телевидение записывает! Когда в небольшом городе Сатка показывают из Челябинска концерт "своих", улицы вымирают. Как при первом показе "Семнадцати мгновений весны".

Дети, занимаясь в школах искусств, вдруг начинают чувствовать, что они чему-то необходимому, нужному учатся. Многие идут потом в профессиональное искусство, настолько увлекаются этим. Мы много денег тратим на то, чтобы отправить детей на различные конкурсы. Или у нас область такая талантливая, или педагоги действительно очень интересные, но, выезжая на конкурсы, наши дети обязательно лауреатами возвращаются.

Д. Б.: Вы уже три года в управлении, чему же вас вхождение во власть научило? Как власть выглядит изнутри?

В. М.: По-разному. Многое зависит от того, какую себе установку человек дает. Мне помогает опыт предыдущей работы, когда я руководил кукольным театром, потом был директором этого славного театра. Я знаю, какая это тяжелая работа, как трудно достаются деньги, как их сложно зарабатывать. Как не менее сложно тратить.

Работая директором театра, я все время ждал поддержки со стороны. От спонсоров, от управления культуры. Хотя в последние годы мы с Наумом Юрьевичем Орловым начали эстрадными концертами заниматься, потому что поняли: зарабатывать надо самим. Не скажу про себя, что я очень уж гордый человек, но почему-то себя всегда очень плохо чувствуешь, когда к кому-то ходишь и чего-то просишь.

Д. Б.: И, к тому же, безрезультатно...

В. М.: Нет, бывают и результаты, но, несмотря на них, потом стыдно становится. Поэтому мы занялись концертной деятельностью. Когда я пошел работать в управление культуры, это чувство я никогда не забывал. Вот, допустим, приходит заведующая отделом культуры Аргаяшского района, и хотя бюджет наш на них не распространяется (у них по закону о муниципальных образованиях свои бюджеты), я понимаю, как у них там тяжело.

Мы всячески стремимся сейчас помочь маленьким городам и районам, организовывая там гастроли Театра драмы, все расходы управление культуры берет на себя, раньше этого не было.

Д. Б.: А как вообще выбирать: кому помогать, а кому нет? Вот к вам на прием несколько человек пришли, надо же выбрать, всем же не поможешь...

В. М.: Нужно помогать наиболее творческим людям, тем, кто создает наиболее значительные произведения искусства.

Как оценить? Это же видно всем. Вообще, мы стремимся помогать по всем направлениям развития культуры, не выделять особо, например, театральное искусство. Помните выставку из музея Андрея Рублева? Пытались также договориться с Третьяковкой, но там необходима просто бешеная страховка.

Д. Б.: А вы попытайтесь взаимодействовать с другими провинциальными музеями. В Казани, например, очень сильный музей с хорошей коллекцией русского авангарда, большая коллекция Фешина. Самобытный второй авангард вырос в Уфе. Есть мощные коллекции в Самаре, Нижнем Новгороде. Возят же в Москву экспозиции из Тулы и Краснодара, специальная программа по этому поводу принята...

В. М.: Будем заниматься. Здесь нужна инициатива. Управление культуры не в состоянии всего решать. Нужны усилия директора картинной галереи. Константин Николаевич Сидоров побеспокоился, и мы помогли ему привезти выставку из музея Андрея Рублева, потом выставка из Гжели была.

Здесь нужны энтузиасты; будут у нас такие люди-с удовольствием поможем. Потому что, конечно, нужно выставочную деятельность оживлять, а не жить только лишь произведениями местных художников. Мы должны понимать, в каком направлении современное искусство развивается.

Д. Б.: Сколько нужно денег культуре, чтобы она жила нормально? Может ли быть ситуация, когда денег сколько хочешь?

В. М.: Этого, наверно, никогда не будет. Даже за рубежом, в той же Америке, этого нет. Хотя бы в два раза ныне существующий бюджет увеличили, мы бы намного легче вздохнули. Все наши театры находятся в хорошем состоянии, и если доведем до ума концертный зал, то деньги на это уже не будут расходоваться. Библиотеки будут оснащены компьютерной техникой, пополнять нужно будет только фонды. Решив проблемы по ремонту и получив в два раза больше бюджета, можно очень хорошо развиваться.

Д. Б.: А если в результате выборов власть в декабре сменится, не свернут эти программы?

В. М.: К сожалению, очень много зависит от того, как власть понимает то, что происходит. Когда руководитель начинает работать, у него возникают первоочередные задачи: промышленность, социальная сфера... Остальное уходит на второй план, пока дойдет до них, что культура необходима... Например, Андрей Косилов понимает, как культура влияет на экономику и общий уровень жизни.

Я не знаю, кто придет и как придет. В любом случае, новые люди сразу же культурой не будут заниматься, это я вам точно говорю. Год по крайней мере потребуется на то, чтобы сообразить, понять, как нужно действовать. Так власть устроена. Я же приходил к Петру Ивановичу в первые месяцы работы, и он мне говорил: ну что ты приходишь со своими вопросами, когда у меня в больницах лекарств нет, бинты нужно покупать?..

Д. Б.: А как его убедить?

В. М.: Убедили же, и потихоньку начали все делать.

Д. Б.: А вам-то зачем все это надо?

В. М.: Это моя работа. Я же начальник областного Управления культуры и искусства. Я должен заниматься театрами и музеями, у меня есть еще и клубы, и библиотеки-это, между прочим, тоже культура: одно без другого существовать не может. Талантливые артисты, подчас выступающие на мировых сценах, зачастую начинают с художественной самодеятельности. Приобщение к высокому искусству идет через очень простое. Через самодеятельное искусство.

Мы привлекаем людей, молодежь. Человек, который искусством занимается, не будет водку пить. Это своеобразная наркомания, только она идет на пользу здоровью и обществу. Потому что в головном мозге есть "центр удовольствия", и театр начинает действовать на него как наркотик.

Д. Б.: Я знаю, что у вас по этому поводу есть своя остроумная гипотеза.

В. М.: Важно иметь в детских театрах педагога, расписывающего для ребенка: вот этот спектакль нужно с пяти лет смотреть, этот-с семи. Не дай бог, ребенок попадет не на тот спектакль, с точки зрения возрастной категории, и первое знакомство с театром начнется с отрицательных эмоций. Все, потом ребенка не затащить в театр. А если спектакль хороший и на "центр удовольствия" вовремя подействует-бери его голыми руками.

Вспоминаю спектакль Вольховского "Мы играем в Чебурашку", когда не на сцену смотришь, а на зрительный зал. Когда родители с детьми увлекаются и выходят потом радостные и счастливые-все, можно сказать, этот ребенок уже наш. Он пойдет потом и в Театр юного зрителя, он пойдет и в "серьезный" Драматический театр.

Д. Б.: Вы эту дорожку тоже прошли, правда, в своей работе: от театра кукол и драмы-к восхищению оперным искусством...

В. М.: Театр кукол-очень интересный вид искусства, воздействие его более мощное, чем у драматического. И возможностей больше, когда театр находится в талантливых руках. И когда все это сочетается вместе, возникает уникальное по силе и возможностям воздействие.

Вспоминаю первые гастроли Театра кукол, когда я вывез его в Казань. Был апрель 1978 года. И когда составляли репертуар, "Карьеру Артуро Уи" поставили в день рождения Гитлера. Без всякого умысла. За неделю до спектакля в гостинице начинают раздаваться звонки, а в это время там очень фашистские организации активизировались.

Начались угрозы: если вы покажете в этот день "Карьеру Артуро Уи", живыми не уедете. Было жутко, но мы не отменили спектакль, при полном зале играли, конная милиция приезжала-охраняла. Актеры играли, как на последний бой шли. Спектакль очень был эмоциональным, таким мощным...

Д. Б.: Думаете, такие триумфы к нам еще вернутся?

В. М.: Хотелось бы, ведь наш город этого заслуживает.

[Наверх]     [Обсудить в форуме]     [Главная страница]